Посмотришь, все немцы в лавровых венках,
Во Франции — мир и порядок;
А в сердце всё будто бы крадется страх,
И дух современный мне гадок.
Кулачное право господствует вновь,
И, словно нет дела на свете,
Нам жизнь нипочем, и пролитая кровь
Нам видится в розовом цвете.
Того и гляди что еще будет взрыв,
И воины, злы без границы,
Могильные всюду кресты водрузив,
Крестами украсят петлицы.
Боюсь я, что мы, опорожнив свой лоб
От всех невоенных вопросов,
Чрез год не поймем, что за зверь — филантроп,
И спросим: что значит — философ?
Тем больше, что в наши мудреные дни
Забрали весь ум дипломаты,
И нужны для мира — с пером лишь они,
Да с новым оружьем солдаты.
Два дела в ходу: отрывать у людей
От туловищ руки и ноги
Да, будто во имя высоких идей,
Свершать без зазора подлоги.
Когда же подносят с любезностью в дар
Свободу, реформы, науку,-
Я, словно как в цирке, все жду, что фигляр
Пред публикой выкинет штуку.
Все речи болезненно режут мой слух,
Все мысли темны иль нечисты…
На мирную пальму, на доблестный дух
Мне кажут вотще оптимисты.
Вид символа мира им сладок и мил,
По мне — это чуть ли не розга;
Где крепость им чудится нравственных сил,
Там мне — размягчение мозга…