На холме, сквозь зеленой рощи,
При блеске светлого ручья,
Под кровом тихой майской нощи
Вдали я слышу соловья.
По ветрам легким, благовонным
То свист его, то звон летит,
То, шумом заглушаем водным,
Вздыханьем сладостным томит.
Певец весенних дней пернатый,
Любви, свободы и утех!
Твой глас отрывный, перекаты
От грома к нежности, от нег
Ко плескам, трескам и перунам,
Средь поздних, ранних красных зарь,
Раздавшись неба по лазурям,
В безмолвие приводят тварь.
Молчит пустыня, изумленна,
И ловит гром твой жадный слух,
На крыльях эха раздробленна
Пленяет песнь твоя всех дух.
Тобой цветущий дол смеется,
Дремучий лес пускает гул;
Река бегущая чуть льется,
Стоящий холм чело нагнул.
И, свесясь со скалы кремнистой,
Густокудрява мрачна ель
Напев твой яркий, голосистой
И рассыпную звонку трель,
Как очарованна, внимает.
Не смеет двигнуться луна
И свет свой слабо ниспускает;
Восторга мысль моя полна!
Какая громкость, живость, ясность
В созвучном пении твоем,
Стремительность, приятность, каткость
Между колен и перемен!
Ты щелкаешь, крутишь, поводишь,
Журчишь и стонешь в голосах;
В забвенье души ты приводишь
И отзываешься в сердцах.
О! если бы одну природу
С тобою взял я в образец,
Воспел богов, любовь, свободу,—
Какой бы славный был певец!
В моих бы песнях жар и сила
И чувствы были вместо слов;
Картину, мысль и жизнь явила
Гармония моих стихов.
Тогда б, подобно Тимотею*,
В шатре персидском я возлег
И сладкой лирою моею
Царево сердце двигать мог;
То вспламеня любовной страстью,
К Таисе бы его склонял;
То, возбудя грозой, напастью,
Копье ему на брань вручал.
Тогда бы я между прудами
На мягку мураву воссел
И арфы с тихими струнами
Приятность сельской жизни пел;
Тогда бы нимфа мне внимала,
Боясь в зерцало вод взглянуть;
Сквозь дымку бы едва дышала
Ее высока, нежна грудь.
Иль храбрых россиян делами
Пленясь бы, духом возлетал,
Героев полк над облаками
В сиянье звезд я созерцал;
О! коль бы их воспел я сладко,
Гремя поэзией моей
Отважно, быстро, плавно, кратко,
Как ты, о дивный соловей!
_____________________________________
* Тимотей — музыкант Александра Македонского.
Анализ стихотворения «Соловей» Державина
Стихотворение написано в 1795 году. Поэту в эту пору 52 года, он достиг высот в карьере: возглавляет Коммерц-коллегию, занимается вопросами торговли России с другими странами, знаменит своими патриотическими и философскими одами, счастлив в семейной жизни. По жанру – ода (так считал сам автор), по размеру – четырехстопный ямб. Лирический герой сам поэт. Настроение стиха восторженное, вдохновенное. Лексика возвышенная, местами устаревшая (нощи, чело, мрачна, брань, коль бы). Пьянящей майской ночью герой наслаждается песнями соловья, «певца любви, свободы и утех». Соловей не так красив внешне, как, скажем, павлин (о котором Державин тоже писал), зато талантлив и красив душой. Вся природа, замерев, слушает дивного певца, очарованная луна стоит на небе.
Тонкий слух героя улавливает мастерство мелодии: «Ты щелкаешь, крутишь, поводишь, журчишь и стонешь». Герой хотел бы, чтобы в его стихах была та же красота, будила сердца, звала за собой. Как в древности музыка Тимотея пробуждала в царе Александре Македонском то любовь, то воинственность. А значит, в победах царя есть и заслуга музыки. Поэт воображает, как зачарует стихами природу, или прославит ратные подвиги «Россиян». Как и было принято в эпоху классицизма, в стихе упоминаются герои мифов и античной истории. К примеру, нимфы, Александр Македонский. И такой атрибут поэзии как лира.
Есть и «перуны» (громы и молнии божества Перуна) из мифов славян. Соловей здесь символ, аллегория вдохновенного поэта, чародея. Олицетворения (молчит пустыня, дол смеется, холм чело нагнул, крылья эха), яркие эпитеты (густокудрява ель, мягку мураву, царево сердце, вздыханьем сладостным), повторы, перечисления, отрицания (изобилие риторических восклицаний, междометье (о, если бы), анафора (тогда бы), метафора (героев полк в сияньи звезд, двигать сердце, духом возлетал). Державин в стихе и сам заливается соловьем, прославляя гармонию, могущество искусства, радости жизни.