Из письма к М. В. Ватсон
Пишу вам из глуши украинских полей,
Где дни так солнечны, а зори так румяны,
Где в воздухе стоят напевы кобзарей
И реют призраки Вакулы и Оксаны;
Где в берег шумно бьет днепровская волна,
А с киевских холмов и из церковных сводов
Еще глядит на вас седая старина
Казацкой вольности, пиров их и походов.
Я много странствовал… Я видел, как закат
Румянит снежных Альп воздушные вершины,
Как мирные стада со склонов их спешат
Вернуться на ночлег в цветущие долины;
Вокруг меня кипел шумливый карнавал,
Всё унося в поток безумного веселья,
И реву Терека пугливо я внимал,
Затерянный в стенах Дарьяльского ущелья.
Но то, чем я теперь в деревне окружен,
Мне ново, добрый друг… В глуши я не скучаю,
Напротив — я влюблен, как юноша влюблен
В свободу и покой, и сладко отдыхаю.
О, если б вы могли из моего окна
Взглянуть туда, в поля, в разбег их безграничный,
Какая зависть бы вам сердце сжать должна,
Как стало б холодно вам в суете столичной!
Ваш Петербург — он был недавно и моим —
В дни поздней осени почти невыносим:
Какая-то тоска незримо в нем разлита —
Тупая, мертвая, гнетущая тоска…
А этот мелкий дождь, идущий как из сита,
А эти низкие на небе облака?!
Здесь осень чудная: леса еще хранят
Уже поблекнувший, но пышный свой наряд;
Дни ясны, небеса прозрачны и глубоки;
Природа так светла, что вам ее не жаль,
И кажется, вокруг не воздух, а хрусталь,
И резвый утренник чуть колет ваши щеки…
Как весело бродить под сводами аллей!..
Чу! резкий крик… Гляжу: в лазури утопая,
Несется надо мной белеющая стая
Ширококрылых журавлей;
Высоко поднялся к сквозящим облакам,
Мелькая в вышине, их треугольник стройный…
— Снесите мой привет полуденным волнам!
Я помню — я любил их ропот беспокойный…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .