Поднималась гордая Жар-Птица
Из лесных потемок Заозерья,
Думала, что мир весь озарится,
Каждому, как чудо, будет сниться…
Да напрасно растеряла перья.
Разлетелось по лесу их много,
Но в полете все они тускнели.
Вот уже усыпана дорога —
То ль клочками взметанного стога,
То ль круженьем лиственной метели.
Может это только пух гусиный
Или сор грачиного гнездовья,
Листики продрогнувшей осины,
Клочья шерсти лисьей иль лосиной?
Понимай как хочешь — на здоровье!
Люди не глядят на сор наносный
Вдоль опушки, где им все знакомо.
Мало ль шишек уронили сосны,
Трав легло порою сенокосной,
Сбито веток в чаще бурелома?
Гнал коров пастух светлокудрявый,
Огонек увидел — что такое?
Посошком своим раздвинул травы,
Поднял у корней сосны корявой
Перышко невзрачное простое.
Поднял, пригляделся — что за диво?
Здесь на кочке у болотной лужи
До чего же перышко красиво,
Жарко-золотистого отлива,
Только все дрожит оно от стужи.
Сунул под рубашку — отогреться:
Ведь оно совсем окоченело,
Никуда от осени не деться!
А в груди из самой глуби сердца
Что-то вдруг вспорхнуло и запело.
И пастух не может надивиться:
Вот уже на волю песня рвется.
Как такое с ним могло случиться?
Значит, вправду есть у нас Жар-птица,
Да не всем перо ее дается!