«За что меня, как росла я,
Люди не любили?
За что меня, как выросла,
Бедную, убили?
За что они теперь меня
В дворцах привечают,
Царевною называют,
Очей не спускают
С красоты моей? Дивятся,
Меня ублажают!
Брат мой, цвет мой королевский,
Ответь, умоляю!»
«Я, сестра моя, не знаю», —
И, сестру жалея,
Королевский цвет склонился;
Наклонился, рдея,
Он к белому, поникшему
Личику лилеи.
И заплакала лилея
Росою-слезою…
Заплакала и сказала:
«Братец мой! С тобою
Мы давно друг друга любим,
А не рассказала,
Как была я человеком,
Сколько я страдала…
Мать моя… о чем она,
О чем так скорбела,
На меня, на свою дочку,
Смотрела, смотрела
И плакала… Я не знаю,
Мой любимый братец,
Кто принес ей столько горя?
Я была дитятей,
Я играла, забавлялась,
А она все вяла
Да нашего злого пана
Кляла-проклинала.
И умерла… А меня пан
Воспитал, проклятый.
Я росла и подрастала
В хоромах, в палатах
И не знала, что я дочка,
Дочь его родная.
Пан уехал в край далекий,
Меня покидая.
И прокляли его люди,
Хоромы спалили…
А меня, за что — не знаю,
Убить не убили,
Только длинные мне косы
Остригли, накрыли
Меня, стриженую, тряпкой,
Еще и смеялись.
А евреи и те даже
На меня плевали.
Так-то вот на свете, брат мой,
Со мной поступали.
Молодого, короткого
Мне дожить не дали
Люди веку. Умерла я
Зимою под тыном,
А весною расцвела я
Цветком при долине,
Цветком белым, как снег белым!
Лес развеселила.
Зимой люди… о, боже мой!
В хату не пустили.
А весною, словно диву,
Мне они дивились,
Я девушек украшала,
И для них я стала
Лилеею-снегоцветом;
И я расцветала
И по рощам, и в теплицах,
И по светлым залам.
Скажи ты мне, милый братец,
Королевский цветик,
Зачем же бог меня сделал
Цветком на сем свете?
Чтоб людей я веселила,
Тех, что погубили
И меня и мать?… Всещедрый,
Святой боже милый!..»
И заплакала лилея,
И, ее жалея,
Королевский цвет склонился;
Наклонился, рдея,
Он к белому, поникшему
Личику лилеи.