Фауст
Мне скучно, бес.
Мефистофель
Что делать, Фауст?
Таков вам положен предел,
Его ж никто не преступает.
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живет —
И всех вас гроб, зевая, ждет.
Зевай и ты.
Фауст
Сухая шутка!
Найди мне способ как-нибудь
Рассеяться.
Мефистофель
Доволен будь
Ты доказательством рассудка.
В своем альбоме запиши:
Fastidium est quies — скука
Отдохновение души.
Я психолог… о вот наука!..
Скажи, когда ты не скучал?
Подумай, поищи. Тогда ли,
Как над Виргилием дремал,
А розги ум твой возбуждали?
Тогда ль, как розами венчал
Ты благосклонных дев веселья
И в буйстве шумном посвящал
Им пыл вечернего похмелья?
Тогда ль, как погрузился ты
В великодушные мечты,
В пучину темную науки?
Но — помнится — тогда со скуки,
Как арлекина, из огня
Ты вызвал наконец меня.
Я мелким бесом извивался,
Развеселить тебя старался,
Возил и к ведьмам и к духам,
И что же? все по пустякам.
Желал ты славы — и добился, —
Хотел влюбиться — и влюбился.
Ты с жизни взял возможну дань,
А был ли счастлив?
Фауст
Перестань,
Не растравляй мне язвы тайной.
В глубоком знанье жизни нет —
Я проклял знаний ложный свет,
А слава… луч ее случайный
Неуловим. Мирская честь
Бессмысленна, как сон… Но есть
Прямое благо: сочетанье
Двух душ…
Мефистофель
И первое свиданье,
Не правда ль? Но нельзя ль узнать
Кого изволишь поминать,
Не Гретхен ли?
Фауст
О сон чудесный!
О пламя чистое любви!
Там, там — где тень, где шум древесный,
Где сладко-звонкие струи —
Там, на груди ее прелестной
Покоя томную главу,
Я счастлив был…
Мефистофель
Творец небесный!
Ты бредишь, Фауст, наяву!
Услужливым воспоминаньем
Себя обманываешь ты.
Не я ль тебе своим стараньем
Доставил чудо красоты?
И в час полуночи глубокой
С тобою свел ее? Тогда
Плодами своего труда
Я забавлялся одинокой,
Как вы вдвоем — все помню я.
Когда красавица твоя
Была в восторге, в упоенье,
Ты беспокойною душой
Уж погружался в размышленье
(А доказали мы с тобой,
Что размышленье — скуки семя).
И знаешь ли, философ мой,
Что думал ты в такое время,
Когда не думает никто?
Сказать ли?
Фауст
Говори. Ну, что?
Мефистофель
Ты думал: агнец мой послушный!
Как жадно я тебя желал!
Как хитро в деве простодушной
Я грезы сердца возмущал! —
Любви невольной, бескорыстной
Невинно предалась она…
Что ж грудь моя теперь полна
Тоской и скукой ненавистной?..
На жертву прихоти моей
Гляжу, упившись наслажденьем,
С неодолимым отвращеньем:
Так безрасчетный дуралей,
Вотще решась на злое дело,
Зарезав нищего в лесу,
Бранит ободранное тело; —
Так на продажную красу,
Насытясь ею торопливо,
Разврат косится боязливо…
Потом из этого всего
Одно ты вывел заключенье…
Фауст
Сокройся, адское творенье!
Беги от взора моего!
Мефистофель
Изволь. Задай лишь мне задачу:
Без дела, знаешь, от тебя
Не смею отлучаться я —
Я даром времени не трачу.
Фayст
Что там белеет? говори.
Мефистофель
Корабль испанский трехмачтовый,
Пристать в Голландию готовый:
На нем мерзавцев сотни три,
Две обезьяны, бочки злата,
Да груз богатый шоколата,
Да модная болезнь: она
Недавно вам подарена.
Фауст
Все утопить.
Мефистофель
Сейчас.
(Исчезает.)
Анализ стихотворения «Сцена из Фауста» Пушкина
«Сцена из Фауста» Александра Сергеевича Пушкина впервые была напечатана на страницах «Московского вестника».
Стихотворение датируется 1825 годом. Поэту в эту пору 26 лет, он находится в немилости у властей, смещен с государственной службы и отправлен в Михайловское. Проведенное в ссылке время, в конечном счете, благотворно отразилось на творчестве поэта. Ряд стихов, прозаических и драматургических произведений были задуманы и осуществлены в уединении отдаленной усадьбы. По жанру – фрагмент драмы, пьесы. Размер ее — четырехстопный ямб. Интересно, что целиком книга И. Гете на тот же сюжет вышла лишь спустя семь лет. Сюжет разворачивается в романтическом антураже, на берегу моря. Скучающий Фауст просит беса его хорошенько развлечь. Мефистофель отвечает философски: вся тварь разумная скучает. Бес распространяет яд скуки на все сферы суетной жизни человека. По библейскому учению, падшие духи презирают людей за смертную плоть и завидуют милости Бога к ним. Рассудок – царь всех скучающих. Им недоступен и смешон голос сердца. Знаток человеческой души, психолог, он доказывает Фаусту, что уныние и пресыщение знакомо людям с самых юных лет. Душевные порывы рано сменяются расчетом. Науки и слава не удовлетворили притязаний Фауста. Все слишком мелко. Воспоминание о Гретхен – чуть ли не единственное, что заставляет Фауста дрогнуть, умилиться. Он бережет это чувство, однако Мефистофель чернит и его, выдает собственные нашептыванья за мысли героя. Взбешенный Фауст гонит беса прочь. «Задай задачу»: просит услужливый дух. Корабль виднеется в волнах. И вновь герой приклоняет уху к наветам безобразного духа. Корабль оказывается с «тремя сотнями мерзавцев». Как водится, с грузом золота и «шоколата». И с носителями «модной болезни» (вероятно, сифилиса). Фауст, не задумываясь, приказывает уничтожить всех и все. Незаметно он присвоил себе право судить и обвинять, власть развратила его сердце. Уныние, впрочем, никуда не делось. Зато, мнится герою, вполне подтвердилась идея о бессмысленности жизни, случайности рождения и смерти. Лексика возвышенная и просторечная. Образы и сентенции порой парадоксальны. Эпитеты: богатый, послушный, бескорыстной. Два чудовищных сравнения, вполне в духе грядущего в конце века имморализма: об убийце, терзающем бездыханное тело жертвы, и о погубленной невинности, ставшей слишком усердной ученицей разврата. Ерничанье беса, восклицающего: Творец небесный! Сравнение: как арлекина. Инверсия: погрузился ты.
Произведение «Сцена из Фауста» А. Пушкина – не переложение истории, созданной И. Гете, а вполне оригинальное дополнение, обогащающее тему новыми мотивами.