Татьяна Смертина

Предрассветной, тонкой грёзой,Как венчальной белой

Молочная роза краснела стократ,И алая бледность наполнила

Чужды мне ваши мысли вновь:То брезжит спам, то лезет ложь.

Я удивлялась Солнцу и Луне,Меня сжигали в жертвенном

Чисто-верная Луна, С ним целуешься в воде?

Не гони коней, развеселый князь,Мне среди полей суждено пропасть.

Но… что такое?Тоска чугунна.В толпе сказали,Что

Зачем мне сетоватьНа юное обличье?Изгибы, линии, анархия

Мают майские луга,Золотые пчёлы – тать!Вдоль меня бегут

Окатный жемчуг, розовый, речной,Русалочьим дыханьем

«Цыганка и ведьма!Ой, птица она!»

Заман ветров и хвойных стонов.Волос кромешность, синий взор.

Мой юный князь, скажи, что снилось,Когда ваш сад белынью цвел?

Сгорай, печаль, в огне шиповника,Мне сумрак в сердце

И чернота разлуки,и тревога…И не могу заснуть, за книгу

Опять гроза страшила души,Кидались молнии в окно.

Скользит по небу рыжая лиса,Потом свернулась и на крыше спит.

Я пробовала НежностьСоздать строкой, пером…Но – лишь

Опять из ельника в избуЛегко порхнула птица темноты.

Анемоны, анемоны,Полупризрачные стоны.В бледно-алых

Лилово-тёмно-буйная,Пышная, безумная!Мохнато-сластно-томная,Девьи-свеже-сонная,Та

Какое счастье – быть с тобою!Твоих ресниц сплошная

Я – в ночи лесной,я гадаю здесь.Знобко мне босойуглубляться в лес.

Как ветрена я и беспечна была:Жар-птицу поймала – пера не взяла.

Я Луну из ведра почерпнула –До чего же она ледяна!

Иди ко мне, я обниму –Русалочьи, до упокоя…В чем дело?

Разбив три вазы, среди бела дня,Я оседлаю белого коняИ

Вновь толпа колыхаясь течет,У метро – целый рой.

В бледных туманах неясность травы.Пятна цветов расплываются в хмарь.

Любила очень плакать тайно,Молчать, как будто бы взлетать.