Есть в медлительной душе
русских
Жар, растапливающий
любой
лед:
Дно всех бездн
испытать
в спусках
И до звезд
совершать
взлет.
И дерзанью души
вторит
Шквал триумфов
и шквал вины, —
К мировому Устью истории
Схожий с бурей
полет страны.
Пламень жгучий
и ветр морозный.
Тягу — вглубь,
дальше всех
черт,
В сердце нес
Иоанн Грозный,
И Ермак,
и простой
смерд.
За Урал, за пургу Сибири,
За Амурский седой
вал,
Дальше всех рубежей
в мире
Рать казачью тот зов
гнал.
Он гудел — он гудит, бьется
В славословьях, в бунтах, в хуле,
В огнищанах, в землепроходцах,
В гайдамацкой
степной
мгле.
Дальше! дальше! вперед! шире!
Напролом! напрорыв! вброд!
К злодеяньям, каких
в мире
Не свершал ни один
род;
И к безбрежным морям Братства,
К пиру братскому
всех
стран,
К солнцу, сыплющему богатства
Всем, кто незван
и кто
зван!..
Зов всемирных преображений,
Непонятных еще вчера,
Был и в муках самосожжений,
И в громовых шагах Петра.
И с легенд о Последнем Риме,
От пророчеств
во дни
смут,
Всё безумней, неукротимей
Зовы Устья
к сердцам
льнут.
Этот свищущий ветр метельный,
Этот брызжущий хмель веков
В нашей горечи беспредельной
И в безумствах большевиков.
В ком зажжется
другим
духом
Завтра он, как пожар
всех?
Только слышу:
гудит
рухом
Даль грядущая —
без
вех.