Смолкли войны. Смирились чувства.
Смерч восстаний и гнева сник.
И встает в небесах искусства
Чистой радугой — их двойник.
Киев, Суздаль, Орда Батыя —
Все громады былых веков,
В грани образов отлитые,
Обретают последний кров.
От наносов, от праха буден
Мастерством освобождены,
Они — вечны, и правосуден
В них сказавшийся дух страны.
Вижу царственные закаты
И бурьян на простой меже,
Грубость рубищ и блеск булата,
Русь в молитвах и в мятеже;
Разверзаясь слепящей ширью,
Льется Волга и плещет Дон,
И гудит над глухой Сибирью
Звон церквей — и кандальный звон.
И взирают в лицо мне лики
Полководцев, творцов, вождей,
Так правдивы и так велики,
Как лишь в ясном кругу идей.
То — не оттиски жизни сняты.
То — ее глубочайший клад;
Благостынею духа святы
Стены этих простых палат.
Прав ли древний Закон, не прав ли,
Но властительней, чем Закон,
Тайновидческий путь, что явлен
На левкасах седых икон:
В шифрах скошенной перспективы
Брезжит опыт высоких душ,
Созерцавших иные нивы —
Даль нездешних морей и суш.
Будто льется в просветы окон
Вечный, властный, крылатый зов…
Будто мчишься, летишь конь-о-конь
Вдаль, с посланцем иных миров.