Финал любовной кинодрамы:
Герой в вагоне, у окна,
Его лицо в квадрате рамы
Плывет, помятое со сна,
Сквозь отраженье панорамы,
Которая ему видна.
Разбег случился накануне.
Тянули оба, изводясь,
Природа распускала нюни,
Но наконец подобралась,
И выпал снег, пытаясь втуне
Припрятать смерзшуюся грязь.
И в мире ясном, безысходном,
Где больше нечего решать,
Пора учиться быть свободным,
И не служить, и не мешать,
И этим воздухом холодным,
Прозрачным, заново дышать.
Потом — отчаянье. А ныне —
Блаженный холод пустоты.
На примирившейся равнине
Торчат безлистые кусты,
И выражают не унынье
Его небритые черты,
Но примирение. «Ну ладно».
А из динамика в стене
Несется «Горная лаванда» —
Мотивчик, радостный вполне, —
Или подобная баланда
На тему «ты не нужен мне».
Так, по свершении разбега,
Он курит и глядит в окно,
В сиянье утреннего снега, —
А так как дело решено,
То там и альфа, и омега,
Конец с началом заодно.
И что обиды, что проклятья,
И ревность, и вчерашний стыд,
Коль снежный свет жизнеприятья
Глаза герою холодит, —
И это счастье — без изъятья —
Ему отпущено в кредит.
1991