Луцилия приветствует Сенека!
Что портит красноречие людей?
Нередко встретишь бред в библиотеках,
Невнятность в изложении идей,
Забитых переносами значенья…
(Чтоб суть речей от чтенья уберечь?)
У греков есть такое изреченье:
«Какие нравы — такова и речь!»
Порядок государственный расшатан?-
Вмиг расцветет распущенность в речах!
Что произнес на митинге оратор —
Толпою повторяют в мелочах.
Душа и ум — всегда похожи цветом:
Душа спокойна — значит ясен ум.
(Особенно заметно по поэтам,
С претензиями… быть владельцем дум)
Ум оттого становится напыщен,
Что душу развращает нам порок.
Страшней всего богач «из бывших нищих»,
Считающий: Теперь настал Мой срок!
Кто вял душой — тот ноги не волочит…
Душа в порыве — ускоряет шаг…
Душа безумна — прыгает, хлопочет…
Коль брак в душе — в уме такой же брак.
О Меценате хорошо известно:
Как жил…мне и писать здесь нет нужды…
В нем, что одежда — вечно не на месте,
В речах беспутных — свалка ерунды:
«По реке вдоль берегов, что лесами курчавятся,
взгляни, как челны взбороздили русло,
как, вспенивши мели, сад заставляют назад отбегать.»
«Гений, который свой праздник едва ли заметит,
нити тонкого воска, и гремучая мельница, —
а очаг украшают жена или мать.»
А он имел большое дарованье,
Но растерял его по мелочам…
Имел бы он в умах потомков Званье…
Имей, хотя бы сдержанность в речах!
Кто может не заметить по прочтеньи,
Что он неподпоясанным ходил?!
Он, сидя на верховном возвышеньи,
Из под плаща — лишь ухом поводил!
В разгар войны, когда весь город в страхе,
Ходил в сопровождении скопцов:
Хоть он мужчиной был и больше, …,
Те — мужественней были, на лицо.
Он каждый день с женою разводился,
И вновь, под вечер, шел к себе домой
От этой жизни, кто б не устыдился?!
А, почитал бы ты его письмо…
В нем видно: он изнежен, а не кроток.
Небрежность мысли и кудрявый слог…
Затейливости век — всегда короток,
Простая мудрость — отрицает срок!
Там, где порок стоит превыше чести,
Уход за телом — выше прочих дел,
Там строят дом, обширнее поместья,
А их поместья — просто беспредел.
Чтоб стены обрамлял заморский мрамор,
Чтоб штучный потолок — под цвет плиты,
Картины мастеров в изящных рамах,
Обеды — на неделю суеты.
Когда дешевым кажется обычай,
Выдумывают новые слова,
А, переносов смысла неприличье —
Новаторством привычно называть.
Там обрывают речь на самом важном,
Чтоб слушатель усвоил лишь намек…
Там тянут мысль, пока не дремлет каждый,
Кто думал, что воспримет, но, не смог…
Болтают, понимая, что неправы,
Желая — верх над правым одержать…
Вся порча речи — признак порчи нравов!
От порчи нравов следует бежать.
Дурную речь воспримут благосклонно
Одетые в лохмотья и в меха.
Ведь судят все из одного резона.
Что суд толпы? — Обычно — чепуха…
«Но, не бывает речи без изъяна.» —
Согласен… Но, за что хвалить изъян?!
Представь, что ты кого-то встретил пьяным..
Ты, разве скажешь: Будь ты вечно пьян?!
Прибавь к тому: в речах нет строгих правил —
Привычки не способны долго жить.
Но, кто твой ум на пошлости направил,
Чтоб Гракха, Куриона отложить?!
Иной поэт строгает слова полоз,
Как будто в нем обыденность вредит.
Как будто он на бедрах щиплет волос,
Когда другой — в подмышках не глядит.
………………..
Что ж — к слогу? — Здесь погрешностей примеров
Могу тебе немало привести:
Те, кто в душе давно не знают меры,
Стараются нас ритмом потрясти.
Слог у одних — изяществом мелодий,
Ласкает уши, плавно в них скользя…
Другие же — неровности находят
Нарочно, где, казалось бы, нельзя…
Иные так переставляют слово,
Чтоб появилось только под конец…
Не это ли — пример стиха дурного?
Не это ли — порока образец?
Произнесу здесь истину простую:
Цветистый стих не нужен оттого,
Что речь без смысла — это звук впустую,
Хоть закричи — не тронешь никого.
А, если мысли жалки и бесчестны,
Смысл — оскорбленьем, дерзостью грозит…
То, вовсе рассужденья неуместны:
Поэт ли он? — Ничтожный паразит…
Исток изъянов вводят в обиходе
Ораторы, что властны над толпой.
Саллюстии великие уходят…
Аррунтии — вслед копией тупой…
Изъян, что допустил один случайно,
Другой берет за строгий образец…
Когда ж изъянов тьма — совсем печально:
Ужасен подражателей резец.
Изъяны эти — плата подражанья,
А к ним еще — изъяны «от души»:
В словах скупцов нам слышится стяжанье,
Гневливый же — сердитостью грешит.
Причиной тут — душевные недуги…
Чтоб хитростью безвестность обмануть
И проявить себя для всей округи —
Обруганным готов быть и ругнуть.
Как сам язык способен нам перечить,
Когда в вине наш разум ослабел,
Так этот род (считай, что — пьяной) речи,
Обозначает, что в душе — пробел.
Когда душа сильна — и речь могуча,
Тверда походка, ясен цвет лица!
А, если пошатнулась, пала с кручи —
Во всем приметы скорого конца…
«Царь невредим — и общество в согласьи,
Утрачен царь — нарушен договор.»
Нам наслажденье часто «строит глазки»…
А, после — сушит душу, худший вор.
Душа — наш царь, когда в тиши вечерни
Ведет нас по правдивому пути.
Душа — тиран, когда, подобно черни,
Хватает, что не может проглотить.
Болезнь души подтачивает силы,
Нельзя всю жизнь до старости грешить…
Пороки, что доносим до могилы —
Мы рады… своим детям перешить.
Мы забываем неизбежность смерти?
О слабости не помним? — Мера дна —
Не думать в одиночестве (поверьте),
Что ты — один, и жизнь — всего одна.
Зачем живем? — Для одного лишь брюха?
По кухням бродят толпы поваров…
В ком — Бог в душе?! У многих — нет и в ухе!
Кто прочитал — да слышит!
Будь здоров.