Глава 19
Восплачь, пророче, сыне божий,
И о князьях, и о вельможах,
И о царях земных! И рцы:
Зачем та сука, ваша матерь,
Со львами снюхалась когда-то?
А вы, щенята, родились?
И множился ваш род проклятый?
А вы, зубастые щенята,
В львов превратились. Вы людей,
Незлобных, праведных детей,
Все время жрете!.. Жадный коршун
Вот так клюет и рвет цыплят,
Как вы людей… А что же люди?…
Хоть видят люди, да молчат.
Ну и щенок тот, дикий, лютый!
И вот его подстерегли
И, заковавши крепко в путы,
В Египет люди отвели
На каторгу. А сука снова
Спустила на людей другого
Лихого сына своего.
Земное это божество
И города и села жрало…
Земля тряслась и трепетала,
Едва заслышав злобный рев…
И этот не избег оков, —
Он схвачен был, тот пес на троне.
В тюрьму посажен в Вавилоне
Глубокую, чтоб бедный люд
Не слышал яростного рыка
Самодержавного владыки,
Царя жестокого…
Пройдут,
Уж понемногу отступают,
Дни беззакония и зла.
Но правды этой львы не знают,
Растут себе, как бы лоза
В лесу дремучем, уповают
На омертвевший корень свой,
Уже червивый, и гнилой,
И худосочный. Ветер с поля
Дохнет, сметет, очистит путь,
И ваше злое своеволье
Купаться будет и тонуть
В своей крови. И плач великий,
Совсем не схожий с львиным рыком
Услышат люди. Этот плач,
Никчемный, долгий и поганый,
Народной притчей скоро станет
Самодержавный этот плач!