В МАШИНЕ
Как хорошо, что скорость есть на свете.
Не продохнуть и кружится земля.
Да что же ты пиджак снимаешь, ветер,
Ведь у меня в кармане ни рубля.
Орёт мотор, сознаться честно — робко,
Такую скорость развивает ГАЗ,
Что налети на божию коровку
И эта мошка может выбить глаз.
Навстречу нам
Бегут домишки резво,
А вдалеке
Леса плывут назад.
Я вспоминаю,
Что перед отъездом
Шофёр глотал не только лимонад.
Колхозницы с полей
Платками машут,
С лихой улыбкой
Я кричу: «Привет!».
Стою,
Расставив ноги,
Как фельдмаршал,
А сам гляжу
Тревожно на кювет.
ВЫКУРИВАЮ КОМАРОВ
Перед сном открываю окна
и дымлю сигаретной тучей.
Комарам на улице мокро,
но без дыма всё-таки лучше.
Вылетают —
кто дружной парой,
холостяк летит в одиночку,
лишь остался один комарик
и ноет гудящей точкой.
Я прошу: «Ну, исчезни, с миром,
я не хлопну тебя газетой,
ты пойми, кровопивец милый,
я девятой пыхчу сигаретой».
Но комарик летает плавно,
вот он сел на фанерный ящик…
Я сдаюсь,
я прихлопнул ставни:
видно, комар курящий.
ЕЩЁ О КОМАРЕ
Конечно,
комар паразит,
но есть у него и достоинство:
вот он летит и трубит
по-боевому, по-воински.
Тля иная —
тише воды,
где-то ниже спины пристроится,
оставит на память волдырь
и благополучно скроется.
ДО СВИДАНИЯ
До свидания, бор бородатый,
До свиданья, кулик-плакун,
И, похожий на лоб Сократа,
Ледниковый камень-валун.
Может, тронута ветром шалым,
Закачалась слегка сосна,
Может быть, только мне показалось,
Что махала руками она.
Наигрался я с эхом в прятки,
В речку прятался от жары,
Солнце грело мне рыжие пятки,
Мною ужинали комары.
Я наслушался криков кукушек
И живого видал соловья,
Был я оводами укушен,
На меня шипела змея…
На вокзал уходит дорожка,
Дух сосновый,
Солнце,
Трава…
В чемодане стакан да ложка,
И стихами полна голова.
* * *
Я лежу в колокольчиках,
ноги голые,
надо мной жужжат золотые пчёлы,
приняв мою курчавую голову
за какой-то цветок
большой и весёлый.
ОТЧЕГО Я ПОПРАВЛЯЮСЬ
Проснусь — и не мчусь на производство,
гляжу в потолок покатый,
через полчаса уловив его сходство
с географической картой.
Вскоре встаю
и чешу затылок,
зеваю протяжно и сочно,
под койкой нет никаких бутылок,
кроме одной — молочной.
Напившись (не думайте плохо) чаю,
и литром воды
забеременев,
лежу на солнышке,
изучая
быт муравьиного племени.
Проснувшись от зноя,
сижу как пешка,
лаконично сказав: «Жарища»,
резво иду,
но, впрочем, без спешки
в дом для приёма пищи.
За обедом
в руках
никакой газеты,
ни стихов, ни романа умного.
Ем омлеты — думаю про омлеты,
пью кефир — о кефире думаю.
Толстый обед
кладёт на лопатки
моё содержание с формой,
и вскоре я сплю
и настолько сладко,
что являюсь для мухи кормом.
Очнёшься
и мысли опять в голове
и мысли довольно нужные.
Например: «А что если
на траве
часок полежать
до ужина».
Вскоре запах
картофеля и судака
ощущаешь всеми порами,
ужинать рано,
и я пока
иду побеседовать
с поваром.
Вечерами —
известно —
хочется резче
чего-то необычайного,
но поблизости —
ни гастронома, ни женщин
и даже —
дешёвой чайной.
— Что за глушь,
даже нет керосиновой лампы,
солнце скрылось,
краснея пристыженно.
Я ложусь на кровать
и вскоре от храпа
дрожит еловая хижина.
О ВОЗДУХЕ
Пахнет
Душистым берёзовым веником,
Прохладной
И вкусной
Сырью лесной,
Смолой молодой,
Спиртовым муравейником,
А крепче всего —
Колючей сосной.
Что ж вы,
Торговцы,
Предприниматели,
Вам бы воздухом этим
Набить мешок,
И торговать
На рынке,
На Мальцевском,
По рублю за каждый глоток.
Я вижу
Кривые улыбки насмешников
(мол, не обошлось
Без гиперболы тут).
Но разве
Не продают подснежники?
Разве запах
Ландышей
Не продают?
ОБЛАКО
Отчего это люди не ладят?
Копят бомбы
Строят границы…
Я лежу на ромашковом ситце,
В неделимое небо глядя.
Надо мной,
В синеве небосвода,
Проплывает облако мимо
Политической картой мира
Две тыщи тридцатого года.
*
Природа, природа — цветы у дороги,
лягушки, букашки и шишкинский вид.
Но что-то
мне вспомнились женские ноги,
смотрю я,
как стриж за стрижихой летит.
И я не монах,
вроде парень не хрупкий,
вчера вот
забрёл я в соседний лесок,
увидел,
как баба задрала юбку
и вечером долго уснуть не мог.
Потом захрапел,
пахло мёдом с акацией,
несло скипидаром
от липкой сосны…
Всю ночь напролёт,
если честно признаться,
мне снились
одни нецензурные сны.
ЛЯГУШОНОК
Голоса затихают птичьи,
Тишина, и луны овал.
Лягушоночек из черничника
Впереди меня поскакал.
Ах ты, выросший из головастиков,
Ты не бойся меня, дурачок,
Не ударю я палкой сучкастою
В этот мокрый, смешной комок.
Я поймал бы тебе комарика,
Ну, а лучше — скачи наутёк,
Ты такой незаметный, маленький,
Попадёшь ещё под сапог.