Вергилий — Лидия: Стих

Как я завидую вам, о поля и пре­крас­ные долы,
Тем вы пре­крас­ней вдвойне, что с моею кра­са­ви­цей вме­сте
Вам и мол­чать, и взды­хать дано о нашей любо­ви!
Ныне взи­ра­ет на вас моя Лидия, с вами игра­ет,
С вами бесе­ду­ет, к вам обра­ща­ет весе­лые взо­ры,
Вам поти­хонь­ку она мои напе­ва­ет напе­вы,
Кои­ми неко­гда мне, влюб­лен­но­му, слух услаж­да­ла.
Как я завидую вам, о поля, — любовь вас наста­вит!
Бла­го­сло­вен и удел вер­то­гра­дов, пре­мно­го счаст­ли­вых!
Там попи­ра­ет она сто­па­ми лилей­ны­ми тра­вы,
Зелень незре­лых кистей розо­пер­стой дла­нью сры­вая,
Ибо еще лоза не набух­ла сла­дост­ным Вак­хом;
Иль сре­ди пест­рых цве­тов, бла­го­вон­ной дани Вене­ры,
Скло­нит коле­на она, ковер зеле­ный сми­ная,
И о люб­ви моей поведа­ет лугу украд­кой.
Снеж­ные горы и неж­ные долы радость напол­нит,
Радость напол­нит леса; умолк­нут хоры пер­на­тых,
Бег замед­лит ручей — утишь­те жур­ча­ние, воды,
Дай­те подру­ге моей излить­ся в жало­бах слад­ких!
Как я завидую вам, поля, — у вас моя радость,
Ныне утехой для вас моя усла­да былая!
Ах, в неиз­быв­ной тос­ке мои иста­я­ли чле­ны,
Бед­ное тело мое засты­ло в холо­де смерт­ном,
Ибо рас­ста­лась со мной нена­гляд­ная. С нею срав­нить­ся
Может ли кто кра­сотой и муд­ро­стью? Если пре­да­нья
Исти­ну нам гово­рят — и быка, и дождя золо­то­го
(Слух поско­рей, отвра­ти, Юпи­тер!) она лишь достой­на.
Бык, счаст­ли­вый отец и сла­ва могу­че­го ста­да!
Не при­ведет­ся тебе, коль твоя зата­и­лась тели­ца,
Скорб­ным мыча­ньем леса огла­шать в блуж­да­ни­ях тщет­ных.
Ты, о роди­тель коз­лят, счаст­ли­вый и три­жды бла­жен­ный,
Топ­чешь ли кру­чу ска­лы, попи­рая копы­та­ми кам­ни,
Или бредешь наугад, пре­сы­тив­шись паст­би­щем преж­ним —
Милая всюду вослед поспе­ша­ет радост­ным шагом.
Горе раз­лу­ки познать не при­дет­ся тако­му супру­гу,
Ибо все­гда и везде супру­га с ним нераздель­на.
Ах, поче­му не была и к нам бла­го­склон­ной При­ро­да?
Ах, поче­му я терп­лю столь часто стра­да­ния злые?
Ясных звезд хоро­вод покида­ет небо ноч­ное,
Свой черед усту­пив сия­нию Феба — и сно­ва
Друг твой с тобою, Луна: так зачем раз­лу­чен я с подру­гой?
Горе позна­ла и ты — над моим сми­ло­серд­ст­вуй­ся горем!
Лав­ром вен­ча­ясь, о Феб, ты свою любовь зна­ме­ну­ешь —
Память о Дафне тво­ей осе­ня­ет­ся сла­вой лес­ною.
Дер­жат уте­ху свою при себе везде­су­щие боги
И в небе­сах ее свет созер­ца­ют — да сказ этот долог.
Иль в счаст­ли­вые дни Зла­то­го Сатур­но­ва века
Не был люд­ской удел подо­бен боже­ст­вен­ной доле?
Но и об этом смол­чу: всяк видит меж звезд Ари­ад­ну,
Что за воз­люб­лен­ным шла, в полон захва­че­на стра­стью.
Ах, уже­ли наш век обидел насель­ни­ков неба?
Ах, ужель суж­де­но нам жить средь муче­ний жесто­ких?
Раз­ве я пер­вый посмел одо­леть стыд­ли­во­сти сте­ны
И у подру­ги сво­ей кос­нуть­ся свя­щен­ной повяз­ки?
Раз­ве за это пла­тить я дол­жен безвре­мен­ной смер­тью?
Будь я пер­вый, чей ум сму­ща­ет пре­лю­бо­дей­ный
Помы­сел — ста­ла бы мне кон­чи­на отрад­нее жиз­ни!
Не обо мне мол­ва сохра­нит бес­смерт­ную повесть,
Буд­то бы пер­вым из всех я вку­сил от усла­ды запрет­ной,
Род чело­ве­чий пре­льстив соблаз­ном тай­ной Вене­ры.
Зависть судь­бы не даст мне стя­жать подоб­ную сла­ву,
Ибо не был наш грех пред­те­чей утех без­за­кон­ных.
Облик обман­ный при­няв, Юпи­тер древ­ле с Юно­ной,
Преж­де чем ста­ла она ему вен­це­нос­ной супру­гой,
Неж­ных изведал услад, воров­ской насла­див­шись любо­вью,
А сре­ди трав луго­вых Кипри­да в весе­лье гляде­ла,
Как сми­на­ет цве­ты пур­пур­ные страст­ный Адо­нис,
Строй­ную выю его объ­ем­ля лас­ко­вой дла­нью.
Был в это вре­мя Марс упо­ен заба­вою рат­ной,
Был усерд­ный Вул­кан за работой, обез­обра­зив
Копо­тью чер­ной лицо и боро­ду выпач­кав сажей.
Раз­ве слез не лила о воз­люб­лен­ном новом Авро­ра,
Вспых­нув­ший лик засло­нив пла­щом зари розо­цвет­ной?
Вот обы­чай богов и геро­ев бла­жен­ных обы­чай —
Нынеш­ний век, увы! живет по ино­му зако­ну!
Ах, себе на беду не рож­ден я При­ро­дой бла­гою
В те золотые дни! О, мой удел горе­мыч­ный!
О, печаль­ная страсть, угас­шая в сумер­ках века!
Так истер­за­ла Судь­ба мое истом­лен­ное тело,
Что не узна­ешь меня ты ныне в стра­даль­це недуж­ном!