Moriturus
1. Евг. Замятин
А это писатель без пятен,
Евгений Замятин.
С лица он был чист и приятен,
Фигурою статен,
В сношеньях с людьми аккуратен,
Отменно опрятен.
Язык его свеж, ароматен,
Не чужд отсебятин,
Сюжет неизменно занятен,
С полслова понятен.
Недаром известен и знатен
Евгений Замятин.
2. Борис Пильняк
Лежу, Пильняк. Сквозь гробовую щель:
Россия —
— революция —
— метель:
Печатных, в месяц, добрых три листа,
А то и пять.
Но — сомкнуты уста.
Стынут уста в немой улыбке.
Сон или явь? Христос, помоги!
На ногу правую, по ошибке,
Надели туфель с левой ноги!
Милый ушел, усмехнувшись криво,
С поднятым воротником пиджака.
Крикнула: «Стой! Я еще красива!»
А он: «Нельзя. Тороплюсь. Пока!»
4. Виктор Шкловский
Удалой покойник этот
Затрудняться не привык:
Как-то влез на броневик
И, задумавшись на миг,
Изобрел формальный метод.
Вам, когда сдохнете, гнить, вонять,
В землю зарыться носом бы!
А Маяковский, он вызнал способы,
Как производство поднять:
Мясо и кости —
В склад Жиркости,
Волос — в машины
Госщетины,
Куртку и брюки —
Главнауке,
Пару ботинок
Ну — хоть в рынок,
Чтобы не нужен был гроб!
Польза от смерти чтоб!
В осколки рта, звенит об зымзу, споря
Со смертью, дождик, крещет гроб вода.
Что, не совсем понятно? Вам — полгоря,
А каково корректору? Беда!
Здесь положен Алексей Толстой,
Бывший граф, но человек простой,
Доказавший эту простоту
Тем, что брал сюжеты на лету.
Пусть протянул бессильно ноги я
И тень моя сошла в Аид —
Еще не раз библиология
Мне труд пытливый посвятит.
Зане я мир воспринял наново
И силу пробовал пера
Под псевдонимами Иванова,
Васильева et cetera.
9. Груздев-слесарь
Нам, рабочему классу,
Ныне смерть не страшна:
Страховые в страхкассу
Уплатил я сполна.
Вот одно разоренье:
Панихиды служить.
Надо это явленье
Безусловно изжить.
10. Братская могила
Поделили лавры полюбовно
И облюбовали уголок.
Зощенко лежит здесь, безусловно,
И Иванов, мать честная, лег.
Все земное — трижды тленно. Кстати:
Скоро книга выйдет из печати:
«Наш некролог» или «Сам умри».
Два с полтиной. С пересылкой — три.