На последней странице газеты в тот день сообщалось:
“Вчера приведен в исполнение приговор Военной коллегии»
А все ленинградцы в тот день с нетерпением ждали папанинцев
Взрослые, так же, как дети, с нетерпением ждут папанинцев.
Ждут, когда же покажутся машины папанинцев.
Открытые, увитые цветами машины папанинцев.
Папанинцы едут по городу, украшенному флагами и портретами.
(Вчера приведен в исполнение приговор Военной коллегии…).
Сквозь плотные толпы встречающих медленно-медленно
движутся машины папанинцев. Окна домов открыты,
хоть это не май, не апрель, а еще только март месяц.
В окнах и на балконах — взрослые, впавшие в детство,
взрослые-дети, взрослые и дети, и дети тоже, я тоже.
Вот я, 16 марта 1938 года,
высунувшийся из окна, чтобы лучше видеть,
с третьего этажа на Загородном дом 3, из квартиры
бабушки, тети, дяди и двоюродного брата
(и их соседей Крестьяновых и еще соседки),
вот я, высунувшийся из окна, встречаю папанинцев.
По Загородному проспекту едут машины папанинцев.
Едут, и я их вижу, вот они, вот он я.
Скоро мне будет пять лет, а двоюродному брату пятнадцать,
он прочел все книги об Арктике, обо всех знаменитых полярниках,
рядом со мною бабушка, рядом со мною тетя,
мы все встречаем папанинцев (Вчера приведен в исполнение…),
машины движутся медленно, сворачивают на Владимирскую,
но их пока еще видно, если подальше высунуться.
Пока еще видно. Не видно. Уже не видно. (Вчера…).