На Федюнинских холмах – тишина.
Над Малаховым курганом – сны.
Будто не было войны, но война
похоронена на дне тишины.
И казалось бы, всему вышел срок,
столько лет менялась в море вода.
А как выйдешь, как шагнешь за порог –
и от маков не уйти никуда.
Маки, маки, красные маки —
горькая память земли.
Неужели вам снятся атаки,
неужели вам снятся атаки
тех, кто с этих холмов не пришли?
Над Сапун-горой цветут тополя.
Над Сапун-горой летят журавли.
Но плывут из края в край по полям
маки, маки – совесть земли.
И казалось бы, ну что в том за страсть –
столько лет они пылают в траве.
Ах, как хочется в те травы упасть,
в красных маках полежать на земле!
Маки, маки, красные маки —
горькая память земли.
Неужели вам снятся атаки,
неужели вам снятся атаки
тех, кто с этих холмов не пришли?
На Федюнинских холмах – тишина.
Над Малаховым курганом – сны.
Будто не было войны, но война
похоронена на дне тишины.
Всё мне чудится порою: «Ура»!
Всё мне слышится команда: «Пли»!
И зажмуришься, а видишь: с утра
маки, маки по холмам поплыли.
Маки, маки, красные маки —
горькая память земли.
Неужели вам снятся атаки,
неужели вам снятся атаки
тех, кто с этих холмов не пришли?
Маки, маки, красные маки…