Язык, великолепный наш язык.Речное и степное в нем
Я ласкал ее долго, ласкал до утра,Целовал ее губы и плечи.
Я заснул на распутьи глухом.В высоте, на небесные кручи,Поднимались
Я мечтою ловил уходящие тени,Уходящие тени погасавшего
Я люблю тебя больше, чем Море, и Небо, и Пение,Я люблю
Я люблю далекий след — от весла,Мне отрадно подойти
Я не знаю мудрости годной для других,Только мимолетности
«Фея»,— шепнули сирени,«Фея»,— призыв был стрижа,«Фея»,—
Тебя я хочу, мое счастье,Моя неземная краса!
Когда художник пережил мечту,В его душе слагаются картины,И
Я стою на прибрежье, в пожаре прибоя,И волна, проблистав
Если можешь, пойми. Если хочешь, возьми.Ты один мне
Я не могу понять, как можно ненавидетьОстывшего к тебе
Мы можем идти по широким равнинам,Идти, не встречаясь
Стаи птиц. Дороги лента.Повалившийся плетень.
Сонет Суровый призрак, демон, дух всесильный,Владыка
Мерю степь единой мерою,Бегом быстрого коня.
Счастье души утомленной —Только в одном:Быть как цветок
Как же должны быть наивно-надменныЭти плененные верой своей!
Ты не был знаком с ароматомКругом расцветавших цветов.
Безумие и разум равноценны,Как равноценны в мире свет и тьма.
Ю. Балтрушайтису Тебе известны, как и мне,Непобедимые
Солнце жаворонку силу петь дает,Он до солнца долетает и поет.
Было поздно в наших думах.Пела полночь с дальних башен.
Нет. Уходи скорей. К восторгам не зови.Любить?
Я шутя её коснулся,Не любя ее зажег.Но, увидев яркий
1 Уходят дни. И вот уж десять летПрошло с тех пор
Есть странная песня араба, чье имя — ничто.
Ты мне была сестрой, то нежною, то страстной,И я тебя
Она отдалась без упрека,Она целовала без слов.