Стоит одиноко на севере дикомПисатель с обросшею шеей
Среди фанерных переборокИ дачных скрипов чердакаЯ сам
Две-три ноты в нестройном порядке… Б.К. За Москва-рекой
Памяти матери I Говори. Что ты хочешь сказать?
До колючих седин доживуИ тогда извлеку понемножкуСотню
М.Т. Сигареты маленькое пекло.Тонкий дым разбился об окно.
Что ж, зима. Белый улей распахнут.Тихим светом насыщена тьма.
Без устали вокруг больницыБежит кирпичная стена.
Я был зверком на тонкой пуповине.Смотрел узор морозного стекла.
Чуть свет, пока лучи не ярки,Еще при утренней звезде,Скользить
Ружейный выстрел в роще голой.Пригоршня птиц над головой.
Подступал весенний вечер.Ветер исподволь крепчал.
Штрихи и точки нотного письма.Кленовый лист на стареньком пюпитре.
Сотни тонн боевого железаНагнетали под стены Кремля.
Цыганскому зуду покорны,Набьем барахлом чемодан.
А. Цветкову Как просто все: толпа в буфете,Пропеллер
Есть старый флигель угловатыйВ одной неназванной глуши.
Я смежу беспокойные теплые веки,Я уйду ночевать на
И.Б. Бывают вечера – шатается под ливнемТрава, и слышен
Было так грустно, как если бы мы шаг за шагомХвойной
Мы знаем приближение грозы,Бильярдного раскатистого
Раздвину занавеси шире.На кухню поутру войду.
Будет все. Охлажденная долгим трудомУстареет досада
Матери Далеко от соленых степей саранчи,В глухомани
А вот и снег. Есть русские словаС оскоминой младенческой глюкозы.
Давным-давно забрели мы на праздник смерти,Аквариум
Лунный налет – посмотри вокруг –Серый, в сантиметр
Опасен майский укус гюрзы.Пустая фляга бренчит на ремне.
Здесь реки кричат, как больной под ножом,Но это сравнение
Когда волнуется желтеющее пиво,Волнение его передается мне.