Плыви, засохший лист, плыви
на ветровом потоке.
Вся роща в желчи и крови –
всему приходят сроки.
У жизни власть невелика,
но помнить это глупо.
Ты слышишь тайну родника
из скального уступа?
Там был в июне наш привал.
Там наш шалаш пробило
дождём, и он нас целовал.
Там было всё, всё было.
Плыви, опавший лист, плыви…
Помянута не к ночи –
но сроки есть и у любви,
они других короче.
Вот ты летишь ещё любя –
внизу, где кроны редки,
есть право даже у тебя
последней тихой ветки
коснуться на твоём пути –
пусть задрожит хоть малость.
Лети, упрямый лист, лети –
другого не осталось.
Плыви, поблёкший лист, плыви
над мхом, где стонет нечисть,
над тусклым промельком плотвы,
не помнящей про нерест.
Внизу – недвижная листва,
ветвей отсохших залежь.
Но вправду ли она мертва,
пока летишь, не знаешь.
Гнездо в берёзовой горсти…
Сосны последней смолка…
Лети, засохший лист, лети –
лететь уже недолго.