Я очнулся от сна, потому что
хохотал за окошком Пушкин.
Он кричал, что у старого «хорьха»
сильно спущены задние шины,
стало быть, за шампанским Наташа
до обеда уже не поедет –
можно, стало быть, Блока читать ей,
не откладывая до заката.
Я не сразу о том догадался,
что смеётся хозяин избушки –
Журавлёв, воплотивший когда-то
в странном фильме невольника чести,
путешествующего в Арзрум.
Я приехал к Серёже Дрофенко
поудить с ним безумную рыбу,
налетавшую в приступе смеха
на нелепые наши крючки.
Я забыл, что он зять Журавлёва.
И с артистом ещё не знаком я.
Но лишь третьего дня старый ящик
мне по милости Госфильмофонда
показал позабытый шедевр.
Было видно до крайности плохо:
кинескоп был ровесник генсека.
Но со звуком не знал я проблем,
и внимал, как в шмелином Тифлисе
беззаботно, беспечно, бесстрашно
всё смеялся ребячливый Пушкин
и твердил благодарно: «Мадлоб!»*
Это было хорошее время!
Я имею в виду эту дачу,
а не русско-турецкую брань.
Сколько все мы смеялись: и Дмитрий
Николаич, и две его дочки
(из которых меньшая – Наташа),
и Серёжка, и я, и скворцы,
и рыбёшка из искристой Искры –
молодые плотвички, чей хохот
и беззвучен при снятье со снасти,
и загадочен – what does it mean?..**
Вот сидишь на траве у веранды –
из проёма оконного слышен
Пушкин, звонко читающий Блока
на закате имперской судьбы.
______________
* — Мадлоб (груз.) – спасибо
** — What does it mean? (англ.) – Что бы это значило?